История Сергея Пикульского, который переехал из Молдавии в Ирландию и теперь обучает борьбе самого популярного бойца ММА.

Сергей Пикульский тренер самого эпотажного бойца UFC  Конор МакГрегора, об этом мало кто знает. Мы нашли на просторах интернета интервью с человеком , который тренирует звезду. Интервью было взято до поражения  Конор МакГрегора 5 марта.

 

Роллс-Ройс с откидным верхом летит по Лас-Вегасу со скоростью достаточной для того, чтобы пешеходы разглядели брендовую кепку водителя за $285. Это Конор МакГрегор, которого 5 марта могут очень сильно избить на UFC 196. Но он не уверен, что это произойдет, а букмекеры сомневаются еще больше. 10 лет назад Конор работал сантехником и немного тренировался, решив однажды выступить по ММА. Сегодня он один из самых популярных спортсменов в этом виде спорта, чемпион UFC в категории до 66 кг, умеющий делать поединки интересными задолго до удара гонга. 

«Ну что, Нэйт, круто быть миллионером, круто ведь, я знаю, это очень хорошо» — кричит Конор будущему сопернику на пресс-конференции и не обманывает. Бои с МакГрегором действительно делают людей миллионерами, а сам он за последний выход в клетку, по неофициальной информации, получил 5 миллионов долларов. Невероятные для ММА деньги.

Большую часть времени МакГрегор тренируется в Ирландии. В зале, где минимум два человека отлично говорят на русском. Спарринг-партнер Конора Артем Лобов рассказывал Matchtv.ru, почему он не переживает за ирландца даже в самых серьезных боях, а тренер по борьбе Сергей Пикульский вспомнил, как все начиналось. 

– В интернете про вас можно найти две интересные вещи. Вы – тренер МакГрегора по борьбе, а ранее выступали за сборную Молдавии по этому виду спорта.

– Я родом из Молдавии, родился и рос до 20 лет там, борьбой занимался с 6 лет, а в 11–12 лет уже попал в детскую сборную. Боролся как по вольной, так и по греко-римской борьбе. По греко-римской у меня был один из самых лучших тренеров Молдавии, к сожалению, он умер некоторое время назад, прожив 83 года. Он сам тренировался более 30 лет и по вольной, и по классике. Воспитал призеров и чемпионов СССР, Европы и мира. Савелий Федорович Киорогло, очень сильный был тренер, как человек очень хороший. 

Я сам тренировался в Молдавии, выигрывал соревнования и в стране, и за рубежом, потом травмировал спину и переехал.

— В Ирландию?

— В США, во Флориду, по студенческой визе, закончив университет. Приехал полечить спину и остался там на два года. Остался чисто случайно. Буквально на улице встретился с человеком, он узнал, что я борец и пригласил в школу, потренировать детей. 

Мне сначала показалось странным, как ребята там тренируются, как в американских фильмах: встают в центре, в круг, ударили по рукам все вместе и пошли бороться. Я их спрашиваю: «Что вы делаете?», а они отвечают: «Боремся». Спрашиваю, а как насчет разминки, нельзя без разминки. «Мы сразу и разминаемся, и боремся», — отвечают. 

У нас в сборной разминка была 45 минут со всеми обязательными элементами, кувырками. И школьники до сих пор, когда мне пишут, говорят о «разминке Сергея». Это никакая не «разминка Сергея», так должно быть. 

Удивило еще, что есть школьный стиль и стиль колледжа. И много детей и подростков сначала вовлекаются именно в такие тренировки, а потом уже выбирают между вольной или греко-римской борьбой. И эти маленькие нюансы «школьной борьбы» могут немного сбить спортсмена, когда надо выбирать вольную или греко-римскую, то есть олимпийский вид. Потому что только тогда начинаешь тренироваться и оттачивать технику.

– Когда про бойца UFC говорят, что он выигрывал по колледжам штат или Америку, то мы должны понимать, что это не вольная и не греко-римская борьба, а соревнования по правилам соревнований уровня колледжей?

 

– Да, смысл тот же, но броски не такие разноплановые, как если бы вы посмотрели, например, чемпионат России, или Болгарии, или Молдавии. Но у них очень сильная физическая подготовка, много качаются, много тренируются. А с технической точки зрения им есть, чему поучиться у нас: в советской школе и бросков больше, и техника выше, и чувства. У них даже проходы в ноги более прямолинейные, как в регби или американском футболе. У нас это надо прочувствовать, поймать момент.

– Работая в американской школе тренером, не пересекались ли с теми, кто сегодня на слуху?

– Кажется, это было в 2006-м. Мой друг, я его называю «американский отец», за то что он мне очень сильно помогал в США, ездил в штат Мичиган. Сказал, что там был парень, который школу только-только закончил, 17–18 лет, но у него было серьезное количество схваток, чуть ли не 300-0 статистика в борьбе. Я с ним для интереса поборолся, а оказалось, что это был Бретт Мэткалф (сборная США по борьбе, серебряный призер чемпионата мира 2015. — Matchtv.ru). Я удивился тогда, что он был моложе меня, но очень физически сильный. Словил его на «мельницу», но потом он за счет атлетизма отыгрался. – Какой была ваша карьера борца? 

 

– В 2003-м последнее соревнование, до этого был чемпионом страны по вольной по кадетам и вторым по классике. Травма сильно помешала – мне было 19 лет, выступал в весе 54–55 кг, вес гонял неправильно. Сейчас правильно питаются, правильно подводятся к соревнованиям, остаются и силы и мышечная масса, А я при весогонке организм истощил.

— И?

— Делал бросок «кочергу». Там если я бросаю, а противник защищается, то я рукой упираюсь и падаю. Получается сильный рывок, и позвонок просто ушел внутрь. Шаг до инвалидной коляски. 

— В таких историях есть либо врач-спаситель, либо врач, который видит свою задачу в том, чтобы успокоить, а не вылечить.

— Я сделал МРТ, врач посмотрел на снимок, посмотрел на меня: «Самое тяжелое, что ты поднимешь в жизни, это чайник с водой, чтобы сделать себе кофе или чай, у тебя не будет ни жены, ни детей». Я был немного в шоке, не знал, что делать, потому что это не человек с улицы мне говорит, а врач. Представляете, в 19 лет такое услышать. Было очень тяжело, первые пару месяцев находился чуть ли не в депрессии, потому что это было жестко, если не жестоко. К тренировкам настолько привык, что в пять часов вечера, время тренировки, тело начинало дрожать, потому что я не знал, что делать в это время. 

Как мог восстановился, продолжил дальше тренироваться, закачивать спину и искать новые пути. На сегодняшний день у меня есть жена, сыну исполнилось пять лет. А я до сих пор борюсь и тренируюсь с чемпионами мира. И до сих пор помню слова доктора про чайник и кофе.

 

– США – Ирландия, почему случился этот перелет? 

– Младшая сестра работает врачом в Ирландии, и я еще когда я жил в Молдавии и получил травму, созванивался с ней, она говорила, к какому врачу идти, спрашивала, что сказали, советовала или не советовала больницы. Можно сказать, она меня спасла. А потом предложила приехать сюда и еще посмотреть мою спину и пожить там.

– Сколько времени прошло с того момента, как вы приехали в Ирландию, до того, как начали преподавать борьбу в Дублине?

– Почти сразу. Я до сих пор, куда бы ни приехал, всегда сначала смотрю, где есть ближайший клуб, где можно побороться. В тренажерном зале встретил двух ребят-поляков, увидел, что один был в борцовках. Сразу подошел к нему, потому что если есть борцовки, значит, где-то рядом борьба. Они сказали, что занимались когда-то борьбой и предложили встретиться побороться. 

«Мы знаем местный клуб. Если хочешь, мы тебя туда отведем». Приехали в клуб, Джона Каваны (главный тренер МакГрегора – Matchtv.ru) позанимались джиу-джитсу. Джон спросил: «Ты борец?» Я ответил «да». «Хорошо, становись в центр. Стоишь до первого тейкдауна (бросок или перевод в партер – Matchtv.ru). Кто первый тебе его сделает, становится в центр». Ребята все занимаются джиу-джитсу, особо борьбой никто не занимался, и получилось, что три круга я отстоял. 

Джон говорит: «Ок, вот тебе ключи от зала, будешь тренировать».

– Среди тех, кто вам пытался сделать тейкдаун, был Конор? 

– Да, и Конор был, и Ганнар Нельсон. Сразу было заметно, что Ганнар – другой парень, не как все остальные. И Конор тоже. Борьба – это нелегкий вид спорта, чтобы пришел новичок и начал делать приемы после первой тренировки довольно-таки хорошо. Для этого нужен либо талант, либо очень сильное желание. 

 

Я показывал прием и в конце тренировки Конор его уже делал. Для меня это был приятный шок. Я такой человек, что если у кого-то что-то получается в борьбе, то я не могу остановиться: у нас были тренировки, которые начинались в 7, а заканчивались в 11. И Конор очень внимательно за всем наблюдал, следил за каждым движением ноги, руки, обращал внимание на детали. И когда у него не получалось после первого раза, когда показывал прием, спрашивал, почему не получается, что не так. 

– На каком уровне у Конора была борьба в самом начале? Вам хватало минуты, чтобы его перевести?

– У меня был другой уровень, я пришел из другой борьбы. А Конор, он очень хорошо подстраивается под соперника, то есть он может менять свой бой. И это растет от раза к разу. На тренировках Конор следит за партнером и вынуждает его работать больше, чем он. В те годы я замечал, что показанные мною приемы он дорабатывал. Чувствовал, как правильно их делать. Он очень наблюдательный и внимательный к деталям. Даже если я что-то упустил, он переспросит: как здесь, как голова, как рука?

«Он плакал после нашего боя». Первый боец, побеждавший МакГрегора, дает интервью matchtv.ru

– Каким был первый нюанс вольной или греко-римской борьбы, который он попросил вас объяснить?

– Проходы в ноги. Еще ему нравился и сейчас нравится бросок через грудь. Это и мой любимый прием. Вначале я Конора пару раз на этот бросок ловил, а он учился.

В бою с Артуром Совински он в первый раз попробовал этот бросок. Но там были некоторые шероховатости: когда он делал его, его ноги дотронулись клетки, и Совинский упал на Конора сверху. Потом он правда встал и выиграл нокаутом. С бразильцем Брандао у него этот бросок уже получился чисто. 

– Бой с Чедом Мендесом называют неожиданно сложным для Конора. Именно из-за тейкдаунов Мендеса.

– В том бою у МакГрегора было травмировано колено. И мы провели всего три-четыре тренировки по борьбе (Мендес заменил ударника Жозе Алдо, получившего травму. – Matchtv.ru). И это были такие тренировки, что главным было не травмировать колено еще больше. Я не хотел быть тем, кто травмирует Конора перед боем. Мы больше отрабатывали удары ногами в тело. И на тренировках я чувствовал, какие острые эти удары, и в бою это было видно. Это как ножи.

– Если вы сейчас проведете с ним шестиминутную схватку, сможете ли сделать Конору тейкдаун?

— За это время мы довольно много с ним боролись и проводили по пять раундов. Мы работаем не только на силу, в большей степени на технику и это приятная борьба, особенно когда видишь, откуда мы пришли и где мы сейчас. Конор сегодня намного больше видит и улавливает какие-то тонкости. И мы работаем до конца, он не дает мне расслабиться, заставляет меня быть в форме.

– Многие считают одним из самых опасных для Конора Хабиба Нурмагомедова в случае, если МакГрегор перейдет в легкий вес. Насколько реально Конору подготовиться к такому бою и к такой борьбе? 

– Мендес тоже был и есть самый титулованный борец в 66 кг в UFС, а Конор этот бой выиграл. С Хабибом будет, наверное, немного по-другому, потому что у Хабиба проход в две ноги сильный, он более разнообразен, может и в стойке бороться. Здесь важный фактор, как Хабиб может на руках работать. 

 

Да, Нурмагомедов – хороший борец, у него хорошо получается совмещать ММА и борьбу. Но не думаю, что для Конора будут большой проблемой его тейкдауны.

– Тренируясь с ним с 2007 года, когда вы поняли, что перед вами боец, который может добиться очень многого, что это будущая звезда ММА?

– Практически сразу. Надо было видеть, как он боролся и как боролись остальные. Может, через полгода, через год мне было уже приятно с ним бороться, потому что он делал то, что я ему показывал. Мы боролись, а после тренировок сидели и разговаривали. Я смотрел на него и думал, если этот парень не остановится, он действительно пойдет очень далеко. Он сильно отличался от других, ни разу не пропускал мои тренировки. Он уже тогда понимал, что если хочется быть первым, идти наверх, надо тренировать не только сильный удар, но и борьбу. Он постоянно просил меня побороться, отработать броски. До ночи боролись, а в воскресенье он снова писал мне и звал в зал. 

Где-то года три назад, перед UFC, в воскресенье приехал в зал, потому что он мне позвонил, открываю дверь, слышу, едет машина, музыка громко играет. Поворачиваюсь, смотрю маленькая «Пежо» 206, он в очках, ноги на панели, его девушка за рулем, еще две девочки сзади. Машина подъезжает, он выходит, и мы идем тренироваться. 

– Если не секрет, с какой работой вам приходится совмещать работу тренера в зале SBG?

– Работ было много, разных. Приходилось даже работать по принципу door to door, т. е. стучаться в двери домов и предлагать что-то. Это тянулось и до семи и до восьми вечера. А потом шел тренироваться с ребятами. 

Продавал машины. В первые месяцы не получалось, чувствовал себя некомфортно, не знал, как продавать. И опять на помощь пришла борьба. Как-то вечером сидел дома и вспоминал о моментах, когда тебе хорошо: наилучший момент – это когда ты выиграл и судья поднимает твою руку. И я понял, что надо представить, что покупатель – это человек, с которым я буду бороться. У меня есть шесть минут, чтобы найти ключ к клиенту. И досрочно это будет или не досрочно. И за сколько я продам машину, за 15 минут или за два часа, но когда он подпишет документ, я буду чувствовать, что судья поднял мою руку. И мне стало легче. Я стал это как развлечение делать. И у меня стало получаться продавать. 

А сегодня продаю софт. Конечно, хотелось бы зарабатывать только борьбой, только тренировками, но пока приходится совмещать. Мы продаем программное обеспечение для компьютеров. Из США в Израиль или в другие страны. А вечером я иду и тренирую в SBG. 

Текст: Вадим Тихомиров

Фото: Getty Images, facebook.com/sergey.piculschi

 

источник matchtv.ru